Письмо Воротниковой К. И., воспитательнице новосибирского детского дома № 5, ушедшей на фронт. ГАНО. Ф.П – 11980. Оп. 1. Д. 56
НАЧАЛО ВОЙНЫ
• Из воспоминаний Ю. Лесневского:
«Возвращаясь домой с работы, мы видели, как изменился город. Типовые здания школ заняли под госпитали. Школьников распределили по конторам и учреждениям. Появились военные патрули. В центре города в витринах – карикатуры на фашистов, призывы к воинам Красной Армии бить врага. Это были «Окна ТАСС». В Первомайском сквере на торцевой стене городского корпуса укреплен большой киноэкран. А с улицы М. Горького из окна верхнего этажа здания мощным кинопроектором […] демонстрировались фильмы. Это были фронтовые киножурналы, киносборники и киноплакаты. Мы, мальчишки бегали по вечерам смотреть эти короткометражные фильмы[…]
Особенно нам нравился киноплакат «Чапаев с нами». С замиранием сердца мы ждали, переплывет или нет Василий Иванович реку Урал? Но Чапаев […] к нашему восторгу, выходил на берег, надевал бурку, садился на коня и, обращаясь к зрителю, призывал бить фашистов…»
• Из воспоминаний В. Блиновского:
«[…] утром 1941 года, жителей улицы Дуси Ковальчук разбудил... паровозный гудок. Наскоро накинув что потеплее, выбегали на улицу. По трамвайному пути действительно шел маневровый паровоз с гружеными, покрытыми брезентом платформами […]! И жители улицы один за другим двинулись к составу. Работа закипела. Станки и прочее оборудование отвозили к корпусам НИВИТа, находившимся на стыке улицы Дуси Ковальчук и Красного проспекта. Сейчас это место венчает здание, известное новосибирцам под названием «книга» – в нем располагается заводоуправление завода имени Ленина. Ведь именно его оборудование перетаскивали тогда жители окрестных домов […]»
• Из воспоминаний В. Блиновского:
«Когда я вспоминаю детство, то вижу такую картину: отражая солнечные лучи лакированными козырьками фуражек, покачиваясь в скрипящих седлах, едут по Красному проспекту кавалеристы, а по обеим сторонам мощенной крупным булыжником мостовой стоят горожане. Они провожают на фронт кавалерийский полк, дислоцировавшийся в нашем городе и направляющийся сейчас к вокзалу для погрузки в эшелоны […] Я горд – мой любимый полк едет бить фашистов! Мне немного грустно, но я и мысли не допускаю, что кто-то из этих парней, многих из которых я знаю в лицо, не вернется! Просто я привык ежедневно видеть зеленые околышки их фуражек на своей окраинной улице Буденного (позже Воровского) […]
А какой был для нас праздник, когда кавалеристы выезжали из своего расположения на «рубку лозы». Нередко эти учения проходили на соседней Дачной улице […]»
ЖИТЕЛИ
• Из воспоминаний Б. С. Якимова:
«В быту тогда все одевались просто: сатиновые юбки, штаны, рубашки. У женщин – кофточки, вязанные из хлопчатобумажных ниток, у всех на головах платки. У мужчин – кепки, на ногах тапочки самодельные или грубые яловые ботинки, сапоги с портянками, носков не знали. На завод и мужчины, и женщины ходили в том же, в чем работали: в телогрейках и кирзе. Мы жили на первом этаже, и я помню, как утром вереница людей в темной промасленной одежде тянулась мимо окон […]»
ГОРОД-ОГОРОД
• Из воспоминаний В. Топоркова:
«[…] Конечно, хлеба у нас было в обрез, но картошки всегда было много. Сейчас мне трудно представить, как мама умудрялась засаживать, обрабатывать и убирать 10–15 соток картошки. Накапывали ее до 40 мешков. А еще прямо перед нашим домиком был небольшой участок земли. В 1942 году мама его вскопала, посадила картошку и бросила несколько горошин. Вообще во время войны все улицы города, за исключением центральных, были засажены картошкой.»
• Из воспоминаний Юрия Феоктистова:
«Ну и о картошке. Ее сажали прямо на улицах, где не ходили машины. Можете вы себе представить: все улицы от Ядринцевской до Гоголя и далее до железной дороги засажены картошкой? […] Но так было!»
• Из воспоминаний Б. С. Якимова:
«[…] Мои самые ранние воспоминания тоже связаны с картошкой. Мне было года три, мы только в Новосибирск переехали. Из окна квартиры наискосок виден пустырь. Через этот пустырь идет насыпь узкоколейки […] Потом узкоколейку убрали, пригнали грейдеры, разровняли место (теперь это ул. Крашенинникова). И люди стали сажать там картошку, мы тоже заняли около сотки земли. Что удивительно – в годы войны картошку никто не воровал, хоть все и жили впроголодь […]».
В районе современного микрорайона «Башня»
Меню столовой детского сада № 27. ГАНО. Ф.П-4. Оп.8. Д.283. Л.55
СПАСИТЕЛЬНЫЕ МЕСТА
• Из воспоминаний Ю. П. Коршунова:
«Мы с сестренкой Ниной, как дети железнодорожника, ходили в свою столовую на улицу Урицкого есть суп. Это была мутная жидкость, в которой иногда можно было поймать кусок картошки. Картошка вообще вспоминается больше всего, ее ели в мундире, из нее пекли драники, ее жарили, варили, и ее всегда не хватало.»
• Из воспоминаний М. Анохиной:
«Когда началась война, я стала работать на Комбинате № 179 токарем – по 12 часов, как взрослая… [Марии было 14 лет]. Многие дети ходили в столовую и помогали поварам: им разрешалось зачищать котлы из-под картофельного пюре. Дети облизывали котлы до блеска […]».
• Из воспоминаний Б. С. Якимова:
«[…] Помню, за ночь натрет мать таз картошки, до обеда напечет бак пирожков, после обеда продаст[…], вечером мы с ней сидим, считаем: раз денежка, два денежка[…] Только по случаю ее «предпринимательства» у нас в доме появились сметана, масло, мясо: все с базара. Базар, где торговала мать и откуда приносила продукты, располагался там, где сейчас стоит здание администрации Ленинского района. Прямо на том же месте, между улицами Лагерной (Плахотного) и Мамонтова (Пархоменко).»
• Из воспоминаний Н. А. Добрынина:
«[…] нас выручало то, что была своя корова. Мама работала на ипподроме, и ей выделяли для нашей кормилицы сено, что и позволило нам ее держать и жить хоть и скудно, но без голода. Молоко мы пили и сами, и продавали. Корова была удивительная. Давала утром ведро отличного молока и вечером столько же. За молоком к нам ходили со всей улицы Некрасова […]».
• Из воспоминаний Б. С. Якимова:
«На правом берегу, в районе сада Мичуринцев, была большая барахолка. Там все продавали и покупали: фуфайки («стеганки»), шапки (верх из темного сукна, мех – овчина), сапоги и ботинки хромовые или яловые, для детей – коньки, лыжи […] Все товары были кустарного производства. В магазинах ничего не было. Все промышленные товары выдавались по ордерам (рабочие – первая категория, служащие – вторая), а продукты – по карточкам, вот барахолка и насыщала рынок.»
ГОРОДСКОЙ ТРАНСПОРТ
• Из воспоминаний Б. С. Якимова:
«[…] Нам, кривощековским, отвели участки вдоль железнодорожной магистрали, от города на запад (сейчас ул. Станционная) […] Возили на «вертушках». «Вертушка» – та же самая «передача» [внутригородской пассажирский поезд, «электричка»], но с открытыми платформами. А вертушкой называется, потому что вертится – от города и назад».
• Из воспоминаний молодого рабочего завода им. Чкалова:
«[…] поток людей, как Первомайская демонстрация. Включаешься в колонну и уже можешь ни о чем не думать – идешь и спишь на ходу, но до завода тебя доведут. Вечером та же картина, но движение в обратную сторону. И все в темноте: утром – рано, вечером – поздно. Трамваи ходили, но уже из центра были так переполнены (люди сидели на крышах), что и думать было нечего, чтобы прицепиться. Так что час туда, час – обратно пешком».
НА УЛИЦАХ ГОРОДА
• Из воспоминаний В. Полян:
«[…] К десятому классу вышел указ о раздельном обучении девочек и мальчиков, и нас перевели в школу № 70, что у кинотеатра «Металлист». Дорога стала занимать более часа, транспорта — никакого. И когда проводились какие-то мероприятия, приходилось ходить в школу два раза на дню. Без приключений не обходилось. Однажды после занятий во вторую смену нас с подружкой встретили четверо парней, перегородив единственную среди снега тропинку. Сначала потребовали денег, а потом, наставив пистолет, приказали снять шапки и пальто. Был мороз 35 градусов с ветром. Мы остались в одних платьицах и побежали назад в школу […]»
• Из воспоминаний З. Масаевой:
«[…] Идя на работу, я выкупала его в одном из магазинов, шла и отщипывала по кусочку, держала во рту, как шоколад. Но моих 400 граммов хватало только на полдороги, до Дома офицеров. […] Я часто вспоминала потом, как меня оберегали мои ангелы-хранители, когда я возвращалась из госпиталя в 10 часов вечера и шла одна по черным неосвещенным улицам через полгорода, проходила вокзальный тоннель, дрожа от страха, ведь в те времена все жутко боялись «Черной кошки», свирепствовавшей на улицах города.»
• Из воспоминаний Ю. В. Феоктистова:
«[…] А что же мы, дети? Как и до войны, мы ходили в детсады и школы, но вот воспитывала нас и обучала жизни в основном улица, и еще неизвестно, кто и что повлиял на наше формирование сильнее. Мужиков как метлой повымело на фронт, оставив лишь «бронированных». Матери все на работе да по хозяйству, и мы целыми днями, с перерывами на школу, пропадали на ней, родимой, на улице. Улица учила нас дружбе и взаимовыручке, выносливости и неприхотливости, закаляла тело и душу, формировала характер и живучесть, но только все это происходило уже с позиции силы […]»
МЕСТА ИГР
• Из воспоминаний Ю. В. Феоктистова:
«[…] Как и до войны, мы играли в футбол улица на улицу, в городки и бабки, в зоску и ножички, в чику и картишки (уже на деньги), дрались с детдомовцами и «ремеслухой», купались и рыбачили на Оби, Каменке и Ельцовке, вступали в пионеры и ломились в кинотеатр «Пионер», ходили в библиотеки и читальные залы, зимой – на лыжах – в овраги, а на коньках – на каток в сад имени Сталина […]».
• Из воспоминаний Б. С. Якимова:
«[…] Зимой мы катались на санках, играли в хоккей с мячом, потом уже про шайбу услышали. Летом играли в пристенок, чику, чижик, ножичек, футбол, лапту. Но для лапты и футбола нужны большие пространства, а тут кругом были огороды и окна. Еще лазали по чердакам, из рогаток стреляли по воробьям. Катались на «колбасе» деревянных трамваев (на буфере, которым соединяются вагоны) […]».
• Из воспоминаний В. Топоркова:
«Любимым местом для наших игр была улица Зыряновская. Там в выемке проходила железная дорога, а по улице пролегала водосточная канава, заросшая бурьяном. Изображая из себя партизан, мы выскакивали из бурьяна и с криками «УРА!» неслись, преследуя воображаемого врага. И вдруг однажды, выскочив оттуда, мы оторопели: вдоль канавы сидели и стояли несколько немцев. Они были точно такими, какими их показывали в кино, только без крестов на груди и свастики на рукаве. Мы почти что испугались, но, увидев конвоиров с винтовками, поняли, что это пленные немцы – одни очищали лопатами канаву, другие сидели и покуривали, а охранники равнодушно смотрели на немцев и на нас. Игра, конечно, прекратилась […]»
НЕОБЫЧНЫЕ ВСТРЕЧИ
• Из воспоминаний Б. С. Якимова:
«[…] С нами по соседству был лагерь для заключенных № 5. Улица Плахотного раньше называлась Лагерной, потому что она вела прямо к этому лагерю. Зэки строили дома по Вокзальной – всю четную сторону от Трамвайной до улицы Котовского. Эта территория была огорожена забором с вышками для часовых по углам. Зэков привозили на машинах под охраной, охраняли их часовые с собаками… Мы наблюдали за их работой и невольно воспринимали специфический лагерный язык. Конечно, мы им пользовались только в своей мальчишеской среде, в разговоре с мамой я этих слов не употреблял […]»
• Из воспоминаний В. Топоркова:
«[…] Зимой я видел немцев в строю, идущими по улице. Морозы у нас в то время стояли страшные, часто минус 30 40 градусов. У многих немцев были «наносники» и это забавляло нас. Сибиряки, даже в самую лютую стужу, нос не закрывают, а тут какая-то заплатка на носу. И, может быть, самое удивительное заключалось в том, что мы не испытывали к немцам ненависти, весь свой детский гнев мы обрушивали на Гитлера и Геббельса.
Уже после войны, летом 1945 - го, я вновь видел пленных немцев. Они работали на благоустройстве сквера около Оперного театра, который недавно открылся […]»
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
9 мая на площади облисполкома (ныне Свердлова)
• Из воспоминаний В. Топоркова:
«День выдался теплым, солнечным. В 10 утра мы с Анькой были на площади перед зданием Облисполкома, где при огромном стечении народа состоялся митинг. Далеко вынесенный вперед балкон Облисполкома был импровизированной трибуной, с которой выступали солидные дяди и военные. Мы, детвора, не вникали в смысл их выступлений. Все было и так ясно: мы победили!
Казалось, весь город вышел на улицы. Все кинотеатры бесплатно показывали фильмы, и мы смотрели все подряд. Когда начало темнеть, на стену торгового корпуса со стороны фонтана повесили экран и показывали киножурналы. Играли духовые оркестры, народ танцевал, а мы упивались нескончаемым салютом. Ракеты запускали с крыши Оперного театра, Центрального универмага, с балкона над колоннами старого ТЮЗа и, казалось, отовсюду. Ликование было всеобщим , стихийное празднество длилось до следующего утра.»
Представленные материалы основаны на документах Государственного архива Новосибирской области и Новосибирского городского архива, статей газеты «Советская Сибирь» военного времени, воспоминаниях очевидцев, исследованиях сибирских ученых и краеведов.
